Kas laukia dar vienai revoliucijai pasirengusios Ukrainos
Ukraina – prie dar vienos revoliucijos slenksčio: šimtai tūkstančių žmonių protestuoja reikalaudami valdžios pasitraukimo ir suartėjimo su Europa, tačiau realaus plano, kaip išspręsti gausybę problemų ir išvengti Oranžinės revoliucijos klaidų, kol kas nėra.
Ar iš paprastos šeimos kilęs asmuo, kurio oficiali alga didžiąją gyvenimo dalį neviršijo 2 tūkst. JAV dolerių per mėnesį, gali sau leisti gyventi daugiau kaip 90 mln. dolerių įvertintuose rūmuose, kuriuose vien prabangūs laiptai atsiėjo šešiaženklę sumą? Ukrainos prezidentas Viktoras Janukovyčius įrodė, kad gali. Be to, neseniai jis gavo 2 mln. dolerių iš leidyklos esą už memuarų publikavimą, tačiau knyga iki šiol dar neišvydusi dienos šviesos, o ir ankstesnis prezidento bandymas rašyti baigėsi fiasko – kaltinimais plagiatu bei knygos pašalinimu iš lentynų.
Tai – tik visose Ukrainos gyvenimo srityse suvešėjusios korupcijos ledkalnio viršūnė. Prie to pridėjus ekonominių sunkumų sukeltą skurdą, oligarchų visagalystę ir niūrias ateities perspektyvas, nesunku suprasti, kodėl tūkstančiai žmonių, nepaisydami šalčio ir agresyvių teisėsaugininkų veiksmų, praėjusią savaitę išėjo į gatves, į vadinamąjį Euromaidaną, reikalaudami permainų. Šimtus tūkstančių piliečių suvienijo faktas, kad prezidentas atsisakė pasirašyti Asociacijos sutartį su Europos Sąjunga, taip užkirsdamas kelią pozityvioms permainoms.
Nors pakvipo nauja provakarietiška revoliucija, kuri turėtų ištaisyti Oranžinės revoliucijos paliktas spragas, gausybė Ukrainą kamuojančių politinių sunkumų, socialinis susiskaldymas ir suinteresuotų valstybių spaudimas šios šalies perspektyvas verčia miglotomis.
Protestai nerimsta
Kai V.Janukovyčius Vilniuje vykusiame ES viršūnių susitikime atsisakė pasirašyti Asociacijos sutartį, Ukrainos opozicijos lyderiai sukvietė žmones protestuoti. Į kvietimą atsiliepė minios: teigiama, kad jau pirmosiomis dienomis gatvėse buvo apie milijoną žmonių, kuriuos netrukus iš centrinių aikščių ir gatvių jėga ėmė vyti pareigūnai. Pasaulį apskriejo nuotraukos, kuriose matyti, kaip civiliai talžomi „bananais“ ir spardomi, tačiau tai ukrainiečių ne tik neatgrasė, bet suveikė kaip papildomas impulsas.
„Iš pradžių esmė buvo Asociacijos sutartis, bet dabar kalbame apie daug daugiau. V.Janukovyčius ir premjeras Mykola Azarovas tapo visų šalies problemų simboliais, ypač – skurdo ir korupcijos“, – „Veidui“ sakė aktyvus protestų Kijeve dalyvis, Centrinės Europos instituto ekspertas Maxas Kyiakas. – Todėl dabar žmonės protestuoja ne tik dėl Europos, bet ir dėl pokyčių: sisteminių, o ne tik kelių veidų.“
Tiesa, protestuojantiems nėra lengva išvengti provokacijų: jie priversti išlikti budrūs ir savo gretose, mat dalis piliečių naudojasi situacija chuliganiškiems veiksmams pateisinti. Ypatingo dėmesio sulaukė prezidentūros link važiavęs ir policijos barikadas pralaužti turėjęs traktorius. Netrukus buvo užimta Kijevo merija, tapusi protestuotojų namais, bei užblokuotos kitos valdžios institucijos. Daugiau apčiuopiamų rezultatų Euromaidanas kol kas nepasiekė, mat vyriausybė atsilaikė per balsavimą parlamente ir neatsistatydino, todėl prabilta apie greitai išseksiančias protestuotojų baterijas.
„Vis dėlto aš nemanau, kad protestai rimsta, nes žmonės kasdien keičiasi: vieni grįžta namo pailsėti, kiti atvyksta, yra pozityvi dinamika, – teigia M.Kyiakas. – Jaučiame didžiulį Europos šalių palaikymą. Pavyzdžiui, Miuncheno oro uoste ukrainiečiams leidžiama naudotis tuo pačiu perėjimu kaip ir ES piliečiams, vakar Euromaidane dalyvavo Vokietijos užsienio reikalų ministras. Tokie veiksmai stiprina protestuotojų tikėjimą, kad galima suartėti su Europa.“
Politinė krizė sukelia ekonomines problemas
Trečią savaitę šalyje besitęsiantys politiniai neramumai kelia vis didesnį nerimą užsienio investuotojams. Ekonomistas Charlesas Robertsonas iš „Renaissance Capital“ Londone teigia, kad Vakaruose įsikūrusios finansų rinkos rodo nervingumą dėl neaiškios Ukrainos finansinio stabilumo ateities: „Prieš tris dienas 100 mln. JAV dolerių Ukraina būtų pasiskolinusi su 9,5 proc. palūkanomis, o šiandien – jau su 10,5 proc.”, – teigia jis.
Kaip pabrėžia „Financial Times“, šalies ekonomikos padėtis daug sudėtingesnė, palyginti net su 2004-aisiais, kai vyko Oranžinė revoliucija, o Ukrainos ekonomika išgyveno ryškų pakilimą. Brangstantis skolinimasis Vakarų finansų rinkose gali tik pagilinti Ukrainos ekonomines problemas, mat vien skoloms aptarnauti kitąmet reikės aštuonių milijardų dolerių, o užsivėrusios durys skolintis Vakaruose tik dar labiau stumia Ukrainą į Rusijos glėbį, kuri už jai palankius politinius sprendimus visada pasirengusi suteikti finansinę paramą.
Tiesa, „Radio Free Europe“ apžvalgininkas Charlesas Recknagelis tvirtina, kad V.Janukovyčiaus susipriešinimas su Vakarais suteikia Rusijos prezidentui Vladimirui Putinui daug palankesnę derybinę poziciją.
„Standard Bank“ ekspertas Timas Ashas pabrėžia, kad V.Janukovyčius pateko į ypač sudėtingą situaciją, nes dėl visuomenės bei opozicijos spaudimo jis negali, o galbūt ir ne visai nori įgyvendinti V.Putino keliamų sąlygų. „Rusija finansavo Ukrainą 20 metų tikėdamasi, kad gaus priėjimą prie strateginių objektų, pavyzdžiui, vamzdynų kontrolės. Tačiau Ukraina to padaryti neleido, todėl dabar V.Putinas pasiryžęs duoti pinigų tik Ukrainai įsipareigojant stoti į Muitų sąjungą“, – teigia ekspertas.
Apie sunkią Ukrainos ekonominę padėtį praėjusią savaitę prabilo ir Lenkijos užsienio reikalų ministras Radoslawas Sikorskis: “Manau, kad padėtis tokia: Ukraina nevykdo reformų, jos ekonomika neefektyvi ir korumpuota, todėl šalies vyriausybė atsidūrė ties bankroto riba ir jai reikia kitų šalių pagalbos.”
Komentarai (2)
Komentuoti
Loading ...
Правые, левые и центр
Политические идеологии традиционно делились на категории правых,
центристов и левых. Я попытаюсь обрисовать в общих чертах все три поли¬
тических направления, особенно не вдаваясь в их детали и тонкости. Те, кого
называют правыми, настроены консервативно и реакционно. К их числу
обычно относятся члены корпоративных элит и лица с высокими дохо¬
дами и крупными состояниями. Эти люди выступают за рыночный капи¬
тализм и защищают свободное предпринимательство как главную опору
здорового общества. Консервативная идеология проповедует добродетели
частной инициативы и уверенность в себе. Согласно этой идеологии,
богатые и бедные получают то, что они заслуживают. Люди бедны не из-
за неадекватной оплаты труда и недостатка экономических возможностей,
а потому что ленивы и не проявляют достаточных способностей. Краеу¬
гольным камнем идеологии консерваторов является защита права пользо¬
вания собственностью, в особенности извлечения из нее прибыли за счет
труда других людей, а также права на особые условия жизни привилеги¬
рованного класса.
Консерваторы считают причинами трудностей в обществе те, которые
когда-то перечислил миллиардер Стив Форбс, а именно: «высокомерие, зам¬
кнутость и слишком большое доверие к правительству в Вашингтоне». В ча¬
стном секторе все работает лучше, утверждают они. Большинство консер¬
ваторов выступают против контроля государства над бизнесом, в том числе
против защиты прав потребителей, законодательства о минимальном уров¬
не заработной платы, о пособиях по безработице, о технике безопасности,
компенсациях за травмы и увечья на производстве. Рональд Рейган и Джордж
Буш (старший) — президенты США от консерваторов — убеждали нас в том,
что частные благотворительные учреждения способны позаботиться о нуж¬
дающихся и голодных людях и поэтому нет необходимости в помощи со сто-
роны правительства. Ирония заключается в том, что пожертвования очень
богатых на благотворительность составляет меньшую долю их доходов, чем
доля всех остальных граждан10.
На практике консерваторы выступают «за» или «против» правительствен¬
ной помощи в зависимости от того, кто получает такую помощь. Они хотят
сократить расходы на социальное обеспечение и помощь группам граждан
с низкими доходами, но энергично поддерживают все виды правительственных
субсидий и меры по спасению испытывающих трудности предприятий крупных
корпораций. Консерваторы рассматривают экономические спады как часть
естественного цикла производства. Они требуют от американских рабочих
трудиться упорнее и за меньшую оплату труда, однако у них не находится слов
осуждения в отношении разорительных последствий корпоративных слия¬
ний и поглощений, перевода предприятий на заграничные рынки дешево¬
го труда и возрастания экономических тягот трудящихся.
На самом деле консерваторы не являются сторонниками правительства,
которое ни во что не вмешивается. Они поддерживают жесткие правительствен¬
ные меры по обузданию несогласных и контролю над частной жизнью граж¬
дан и их моральными устоями. Большинство из них охотно выступают в под¬
держку вооруженных сил, крупных военных бюджетов и глобальных имперс¬
ких интересов США. Однако сами они ухитряются уклоняться от военной службы,
предпочитая предоставлять другим возможность сражаться и умирать. Имен¬
но это и случилось с редактором Норманном Подгоретцем, обозревателем Ро¬
бертом Новаком, бывшим конгрессменом Ньютом Гингричем, вице-президен-
том Диком Чейни и бывшим вице-президентом Дэном Куэйлом.
Однако далеко не все консерваторы богаты. Нередко люди с весьма скром¬
ными средствами выступают против правительства и хотят его смены. Они не
видят для себя результатов его деятельности. Многие считают себя консерва¬
торами, исходя из своего отношения к вопросам «культурного характера». Они
хотят, чтобы правительство отказалось от поддержки равных прав для гомо¬
сексуалистов, чтобы более последовательно поддерживало смертную казнь и
принимало жесткие и последовательные меры против преступности. Как пи¬
сал один газетный обозреватель (Фрэнк Скотт): «Они хотят, чтобы правитель¬
ство в первую очередь занялось обеспечением их права убивать себя с помо¬
щью оружия, спиртных напитков и табака и лишь в последнюю очередь заня¬
лось защитой их прав на получение работы, жилья, образования и пищи»11.
Некоторые консерваторы хотят, чтобы правительство прекратило попыт¬
ки вмешиваться в нашу личную жизнь. Но они также хотят, чтобы правитель¬
ство объявило вне закона безопасные и легальные аборты, так как считают, что
оплодотворенная яйцеклетка представляет собой человеческое существо. Они
хотят, чтобы правительство ввело обязательные молитвы в наших школах и
выделило субсидии на религиозное образование. В трудностях, которые пере¬
живает страна, они обвиняют падение нравов, гомосексуалистов, феминизм и
утрату семейных ценностей. Так, телевизионный евангелист и некогда подававший
надежды кандидат от республиканцев на пост президента Пэт Робертсон зая¬
вил в своем послании к пастве, что «феминизм подстрекает женщин уходить
от мужей, убивать своих детей, заниматься колдовством, разрушать капитализм
и становиться лесбиянками»12. Религиозные правые под держивают на выборах
консервативных кандидатов и их программы. В свою очередь, богатые консер¬
ваторы, включая руководителей таких корпораций, как Coors, Pepsico, Mobil
Oil, Amoco, Heinz, Mariotte, бывшие руководители Radio Corporation of America
и Chase Manhattan Bank, финансировали религиозных правых19.
На крайнем правом фланге консерваторов находятся те, кто раньше со¬
трудничал с нацистами, а также неофашисты, антисемиты и активные ра¬
систы, многие из которых нашли себе приют в Республиканской партии. Среди
них — Дэвид Дьюк, бывший член американской нацистской партии и Ку-клукс-
клана, который баллотировался в губернаторы штата Луизиана от Респуб¬
ликанской партии, а в 1992 году принимал участие от тех же республикан¬
цев в первичной кампании президентских выборов14. Лидеры республикан¬
цев отказались одобрить его кандидатуру, но Дьюк вполне обоснованно
утверждал, что его программа (крупный военный бюджет, сокращение про¬
грамм социальной поддержки, отмена правовой поддержки интересов ис¬
торически ущемленных групп населения и поддержка крупного бизнеса) не
отличалась от основной части программы Республиканской партии.
Ближе к центру и левому центру политического спектра находятся «умеренные»
и либералы, между которыми нет особых отличий. Подобно консерваторам,
они принимают капиталистическую систему и ее базовые ценности, однако
считают, что проблемы общества следует решать путем относительно неболь¬
ших реформ и повышения эффективности политики. Либеральные центрис¬
ты поддерживают «свободную торговлю» и глобализацию, полагая, что они
послужат интересам не только корпораций, но и всех остальных граждан. Иногда
они не одобряют интервенционистскую политику США за рубежом, считают
такие акции иррациональными ошибками, а не обычной практикой поддержания
глобального капиталистического порядка. Они поддерживают военные вмеша¬
тельства в странах «третьего мира», если полагают, что Белый дом ведет мо¬
рально оправданный крестовый поход против какого-нибудь вновь провозгла¬
шенного «зла» или укрепляет дело мира и демократии, как это было в случае
поддержки массивных бомбардировок силами НАТО женщин, детей и мужчин
в Югославии в 1999 году.
Умеренные центристы и либералы понимают необходимость ассигнования
средств на общественные нужды и защиту окружающей стреды. Они обыч¬
но поддерживают законопроекты об установлении минимально необходи¬
мого уровня заработной платы, страховании от безработицы, о мерах соци¬
альной защиты, об оплате питания нуждающимся детям, охране труда и т.п.
Некоторые центристы даже поддерживают огромные военные бюджеты и
ассигнования, а также снижение налогов на бизнес. Они выступают в защи¬
ту прав личности против слежки и давления со стороны правительства. Однако
в Конгрессе (где многие из них связывают себя с Демократической парти¬
ей) они поддерживают разведывательные, контрразведывательные и другие
специальные ведомства, и иногда одобряют сокращения ассигнований на
социальное обеспечение нуждающихся граждан.
На левом фланге политического спектра находятся члены Прогрессив¬
ной партии (прогрессисты) и социалисты. Они хотели бы заменить или су¬
щественно изменить корпоративную капиталистическую систему с помощью
введения государственной и муниципальной собственности, когда многие
крупные корпорации были бы национализированы, более мелкие предпри¬
ятия перешли бы в кооперативную собственность или, по крайней мере,
подверглись упорядочению деятельности в интересах общества. Некоторые
прогрессисты готовы согласиться с сильными профсоюзами и эффективным
контролем над могуществом и привилегиями бизнеса. Они утверждают, что
рыночный капитализм в отсутствие сдерживающих факторов использует
землю, труд, ресурсы и технологию общества только в целях накопления
капитала, концентрирует экономическое богатство и политическое влияние
в руках привилегированного меньшинства, одновременно порождая бедность
для миллионов людей внутри страны и за рубежом.
Демократически ответственное правительство, считают прогрессисты,
должно играть важную роль в защите окружающей среды, в развитии обра¬
зования и в создании рабочих мест для каждого способного работать, обес¬
печении пенсий по старости и инвалидности, а также в предоставлении до¬
ступного медицинского обслуживания, образования и жилья.
Большинство левых и прогрессистов отвергают уже исчезнувшие соци¬
алистические общества как модель для построения социализма в США, ука¬
зывая при этом, что такие страны, как Советский Союз, имеют другие ис¬
торические традиции — здесь было крепостное право и бедность, враждеб¬
ное капиталистическое окружение и иностранные вторжения. Однако
некоторые прогрессисты замечают при этом, что при всех допущенных ошиб¬
ках, прошлых преступлениях и социальных проблемах социалистических об¬
ществ их граждане имели гарантированное право на труд при отсутствии голода
и безработицы, пользовались бесплатным медицинским обслуживанием и
бесплатным образованием до самого высшего уровня и располагали такими
льготами, как субсидируемые государством коммунальные услуги, транспорт
и культурно-развлекательные мероприятия, а также гарантированные пен¬
сии после завершения трудовой деятельности. Именно этих прав и льгот они
лишились вскоре после перехода этих стран к «демократическому капита¬
лизму свободного рынка».
Большинство других левых и социал-демократов в США воздерживают¬
ся от позитивных оценок социалистического строя в бывших государствах
социалистического лагеря или революционного коммунизма в целом. Напро¬
тив — они всячески стараются демонстрировать свой антикоммунизм и ра¬
зоблачать «сталинизм», что едва ли повышает доверие к ним со стороны кон¬
серваторов и основных средств массовой информации. Многих из них, по-
видимому, меньше беспокоит глобальный капитализм как система, которая
держит весь мир мертвой хваткой корысти, чем борьба со сталинизмом,
который до сих пор остается недостаточно исследованным и воспринима¬
ется как нечто таящееся где-то на левом краю политического спектра.
Социалисты отличаются от либеральных реформаторов тем, что счита¬
ют проблемы американского общества неразрешимыми в рамках этой сис¬
темы, поскольку она сама же их и порождает. Они не думают, что все чело¬
веческие проблемы порождены капитализмом, но, по их мнению, наиболее
важные из них действительно являются таковыми. Они считают, что капи¬
тализм создает условия, которые увековечивают бедность, расизм, сексизм
и эксплуататорские общественные отношения внутри страны и за рубежом.
Социалисты считают, что корпоративная и военная экспансия США за ру¬
бежом является следствием не «ошибочного мышления», а естественным
результатом ориентации капитализма на извлечение максимальной прибы¬
ли. Социалисты видят внешнюю политику США не как продукт, на который
нередко влияют чьи-то недомыслие и иррационализм, а как вполне успеш¬
ную деятельность в интересах многонациональных корпораций, имеющую
целью подавить социальные перемены во многих странах и поддерживать
американское финансовое и военное присутствие в значительной части мира.
Паренти Майкл
Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США
Паренти Майкл
Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США
Принято считать, что США выдают себя за мировой оплот гражданских свобод,
тем самым присваивая право «экспортировать» собственный тип демократии в другие
страны. Что же представляет собой американская демократия на самом деле и можно
ли вообще называть этот режим демократией?
Майкл Паренти — профессор политологии и гражданин США. В своей книге он
дает нелицеприятную оценку господствующему в Америке политическому строю,
который он метко характеризует как «демократию для избранных». Автор обличает
лицемерие официальной идеологии США, выдающей власть привилегированного
меньшинства за служение народу, и выдвигает американскому правительству
впечатляющий список обвинений в нарушении прав человека. Его книга открывает для
читателя совершенно другую Америку.