Popiežius ir V.Putinas visuomenei kylančias grėsmes mato skirtingai
Nuo pat didžiosios schizmos 1054 m. jau kone tūkstantį metų Romos katalikams ir Rytų stačiatikiams sunkiai sekasi siekti bendrystės. Pastaraisiais metais išaugęs Rusijos prezidento V.Putino susirūpinimas religija lyg ir gali sukurti įspūdį, kad siekiama pokyčių. Deja, ne: religija V.Putinui reikalinga tik galiai išsaugoti.
Praėjusią savaitę Rusijos prezidentas Vladimiras Putinas lankėsi Vatikane ir susitiko su popiežiumi Pranciškumi. Šis Rusijos valstybės vadovo vizitas Vatikane jau trečias nuo 2009-ųjų gruodžio, kai buvo nustatyti visaverčiai diplomatiniai ryšiai tarp Vatikano ir Rusijos.
Pasak Natalijos Pečerskajos, Sankt Peterburgo Religijos ir filosofijos mokyklos rektorės, V.Putino politika „padėjo grąžinti religiją į priekį bei paskatino teigimus pokyčius ekumeniniuose (abiejų krikščioniškų atšakų) santykiuose“. Tačiau Maskvos Dievo Motinos arkivyskupijos atstovas tėvas Kirilas Gorbunovas taikliai pastebi, kad pastarasis V.Putino vizitas į Vatikaną yra pirmiausia jo, kaip šalies vadovo, gestas: „V.Putinas susitiko su popiežiumi Pranciškumi pirmiausia kaip Rusijos prezidentas ir tik paskui kaip tikintysis.“
Todėl verta pažvelgti į tai, ką V.Putino galios išsaugojimui reiškia Stačiatikių bažnyčios vaidmuo bei koks tikrasis jo susitikimų su Romos popiežiais tikslas.
V.Putinas ieško instrumentų galiai įtvirtinti
Pastaraisiais metais galima stebėti V.Putino pastangas rasti naujų prieigų, kaip pasiekti šalies piliečius bei pateikti save kaip tikrą tautos lyderį. Didėjančios ekonominės ir socialinės problemos šalies viduje bei nesėkmės užsienio politikos srityje lėmė Rusijos vadovo populiarumo piliečių akyse susilpnėjimą. Todėl tuometis premjeras V.Putinas prezidento rinkimų kampanijos išvakarėse paskelbė siekį pažaboti šalyje klestinčią milžinišką korupciją – tai, kas nuo 2000 m. į valdžią atėjus pačiam V.Putinui labiausiai išaugo.
Kitas žingsnis – išdėstyta griežta jo pozicija vidaus migracijos, etninių mažumų keliamų problemų klausimais, taip pasikinkant rusiško nacionalizmo arkliuką savo pozicijoms sustiprinti.
Valdančiosios „Vieningosios Rusijos“ partijos reputacijai pastaraisiais metais gerokai pakenkė korupcijos skandalai ir vidinis susiskaldymas. Varšuvoje įsikūrusio analitikos centro OSW ekspertės Jadwigos Rogožos nuomone, mažėjant partijos populiarumui V.Putinui gali tekti ieškoti naujos politinės platformos, o ja gali tapti 2011 m. jo iniciatyva įsteigtas „Visos Rusijos liaudies fronto“ socialinis judėjimas, kuris remiasi tradicionalistine retorika bei patriotinėmis idėjomis.
Galiausiai pastebimas V.Putino atsigręžimas į religiją ir jos stiprinimą viešajame bei politiniame gyvenime. Šių metų vasarį, minint Rusijos ortodoksų bažnyčios patriarcho Kirilo vadovavimo sukaktį, Rusijos prezidentas pareiškė, kad Stačiatikių bažnyčia turėtų gauti stipresnį balsą Rusijoje, pasisakydama šeimos, švietimo, ginkluotųjų pajėgų klausimais. „Rusijos pergalių ir pasiekimų šerdis – patriotizmas, tikėjimas ir dvasios jėga“, – teigė V.Putinas, susiedamas tikėjimą su valstybės laimėjimais.
„Reuters“ žurnalistas Thomas Grove’as pastebi, kad V.Putino ryšys su Stačiatikių bažnyčia sustiprėjo po feminisčių pankių grupės „Pussy Riot“ išpuolio didžiausioje Maskvos cerkvėje, kurioje jos skandavo šūkius „Išmeskime Putiną lauk“.
Todėl pastaruoju metu Rusijos prezidentas pabrėžia „vulgaraus“ sekuliarizmo išstūmimo iš viešosios erdvės būtinybę, suteikiant Bažnyčiai erdvės reikštis daugelyje Rusijos gyvenimo sričių. Ir nors jis tai suvokia pirmiausia kaip provakarietiškos, prieš V.Putino valdžią nusistačiusios visuomenės dalies pažabojimą, šis jo posūkis dėl Stačiatikių bažnyčios ir politikos suaugimo lemia ir šios krikščionių konfesijos santykių su kitomis eigą. „Bažnyčios vaidmuo yra platesnis nei Rusijos Federacijos sienos: ji gali padėti sukurti gerus santykius su kitų valstybių žmonėmis, ypač posovietinėje erdvėje, o Bažnyčia šiuo atžvilgiu vaidina labai konstruktyvų, pozityvų vaidmenį“, – aiškina Rusijos lyderis.
V.Putino vaidmuo Vatikano ir Rusijos santykiuose
Iš tiesų Rusijos ir Vatikano santykiai nuo 1991-ųjų nėra patys geriausi. Pavyzdžiui, iš Maskvos pusės neretai pasigirsta kaltinimų Romos katalikų bažnyčiai dėl bandymo „pervilioti“ tikinčiuosius iš Rusijos ortodoksų pusės. Nepaisant to, V.Putinas yra pirmasis Kremliaus vadovas nuo 1917 m. bolševikų revoliucijos, atvirai kalbantis apie savo tikėjimą. Negana to, jis ne sykį yra pabrėžęs, kad ilgalaikis ginčas tarp dviejų didžiausių krikščionių konfesijų turi baigtis.
Vatikanas praneša, kad praėjusią savaitę vykusiame 35 minučių susitikime ekumeniniai klausimai nebuvo aptariami, nors V.Putinas ir perdavė patriarcho Kirilo linkėjimus. Popiežius, aukščiausieji Vatikano diplomatai bei Rusijos prezidentas daug kalbėjosi apie Sirijos konfliktą bei krikščionybės vaidmenį visuomenėje. Kaip praneša „Huffington Post“, V.Putinas padėkojo Pranciškui už jo laišką, šių metų rugsėjį išplatintą pasaulio lyderiams prieš G-20 susitikimą Sankt Peterburge.
Beje, V.Putinas buvo susitikęs ir su ankstesniais popiežiais Jonu Pauliumi II, Benediktu XVI ir net kvietė juos į Maskvą. Tačiau Stačiatikių bažnyčios vadovų kvietimo popiežiai nesulaukė, taigi vizitai taip ir neįvyko.
Nepaisant to, diplomatų vertinimu, popiežius Pranciškus, būdamas pirmasis šv. Petro įpėdinis ne europietis, turi kur kas daugiau šansų sustiprinti stringantį dialogą tarp Vakarų ir Rytų krikščionybės atšakų. Pastebima, kad ekumeninis Konstantinopolio patriarchas Baltramiejus buvo pirmasis ortodoksų dvasinis lyderis, dalyvavęs popiežiaus inauguracijoje nuo pat didžiosios schizmos 1054-aisiais.
Komentarai (1)
Komentuoti
Loading ...
Правые, левые и центр
Политические идеологии традиционно делились на категории правых,
центристов и левых. Я попытаюсь обрисовать в общих чертах все три поли¬
тических направления, особенно не вдаваясь в их детали и тонкости. Те, кого
называют правыми, настроены консервативно и реакционно. К их числу
обычно относятся члены корпоративных элит и лица с высокими дохо¬
дами и крупными состояниями. Эти люди выступают за рыночный капи¬
тализм и защищают свободное предпринимательство как главную опору
здорового общества. Консервативная идеология проповедует добродетели
частной инициативы и уверенность в себе. Согласно этой идеологии,
богатые и бедные получают то, что они заслуживают. Люди бедны не из-
за неадекватной оплаты труда и недостатка экономических возможностей,
а потому что ленивы и не проявляют достаточных способностей. Краеу¬
гольным камнем идеологии консерваторов является защита права пользо¬
вания собственностью, в особенности извлечения из нее прибыли за счет
труда других людей, а также права на особые условия жизни привилеги¬
рованного класса.
Консерваторы считают причинами трудностей в обществе те, которые
когда-то перечислил миллиардер Стив Форбс, а именно: «высокомерие, зам¬
кнутость и слишком большое доверие к правительству в Вашингтоне». В ча¬
стном секторе все работает лучше, утверждают они. Большинство консер¬
ваторов выступают против контроля государства над бизнесом, в том числе
против защиты прав потребителей, законодательства о минимальном уров¬
не заработной платы, о пособиях по безработице, о технике безопасности,
компенсациях за травмы и увечья на производстве. Рональд Рейган и Джордж
Буш (старший) — президенты США от консерваторов — убеждали нас в том,
что частные благотворительные учреждения способны позаботиться о нуж¬
дающихся и голодных людях и поэтому нет необходимости в помощи со сто-
роны правительства. Ирония заключается в том, что пожертвования очень
богатых на благотворительность составляет меньшую долю их доходов, чем
доля всех остальных граждан10.
На практике консерваторы выступают «за» или «против» правительствен¬
ной помощи в зависимости от того, кто получает такую помощь. Они хотят
сократить расходы на социальное обеспечение и помощь группам граждан
с низкими доходами, но энергично поддерживают все виды правительственных
субсидий и меры по спасению испытывающих трудности предприятий крупных
корпораций. Консерваторы рассматривают экономические спады как часть
естественного цикла производства. Они требуют от американских рабочих
трудиться упорнее и за меньшую оплату труда, однако у них не находится слов
осуждения в отношении разорительных последствий корпоративных слия¬
ний и поглощений, перевода предприятий на заграничные рынки дешево¬
го труда и возрастания экономических тягот трудящихся.
На самом деле консерваторы не являются сторонниками правительства,
которое ни во что не вмешивается. Они поддерживают жесткие правительствен¬
ные меры по обузданию несогласных и контролю над частной жизнью граж¬
дан и их моральными устоями. Большинство из них охотно выступают в под¬
держку вооруженных сил, крупных военных бюджетов и глобальных имперс¬
ких интересов США. Однако сами они ухитряются уклоняться от военной службы,
предпочитая предоставлять другим возможность сражаться и умирать. Имен¬
но это и случилось с редактором Норманном Подгоретцем, обозревателем Ро¬
бертом Новаком, бывшим конгрессменом Ньютом Гингричем, вице-президен-
том Диком Чейни и бывшим вице-президентом Дэном Куэйлом.
Однако далеко не все консерваторы богаты. Нередко люди с весьма скром¬
ными средствами выступают против правительства и хотят его смены. Они не
видят для себя результатов его деятельности. Многие считают себя консерва¬
торами, исходя из своего отношения к вопросам «культурного характера». Они
хотят, чтобы правительство отказалось от поддержки равных прав для гомо¬
сексуалистов, чтобы более последовательно поддерживало смертную казнь и
принимало жесткие и последовательные меры против преступности. Как пи¬
сал один газетный обозреватель (Фрэнк Скотт): «Они хотят, чтобы правитель¬
ство в первую очередь занялось обеспечением их права убивать себя с помо¬
щью оружия, спиртных напитков и табака и лишь в последнюю очередь заня¬
лось защитой их прав на получение работы, жилья, образования и пищи»11.
Некоторые консерваторы хотят, чтобы правительство прекратило попыт¬
ки вмешиваться в нашу личную жизнь. Но они также хотят, чтобы правитель¬
ство объявило вне закона безопасные и легальные аборты, так как считают, что
оплодотворенная яйцеклетка представляет собой человеческое существо. Они
хотят, чтобы правительство ввело обязательные молитвы в наших школах и
выделило субсидии на религиозное образование. В трудностях, которые пере¬
живает страна, они обвиняют падение нравов, гомосексуалистов, феминизм и
утрату семейных ценностей. Так, телевизионный евангелист и некогда подававший
надежды кандидат от республиканцев на пост президента Пэт Робертсон зая¬
вил в своем послании к пастве, что «феминизм подстрекает женщин уходить
от мужей, убивать своих детей, заниматься колдовством, разрушать капитализм
и становиться лесбиянками»12. Религиозные правые под держивают на выборах
консервативных кандидатов и их программы. В свою очередь, богатые консер¬
ваторы, включая руководителей таких корпораций, как Coors, Pepsico, Mobil
Oil, Amoco, Heinz, Mariotte, бывшие руководители Radio Corporation of America
и Chase Manhattan Bank, финансировали религиозных правых19.
На крайнем правом фланге консерваторов находятся те, кто раньше со¬
трудничал с нацистами, а также неофашисты, антисемиты и активные ра¬
систы, многие из которых нашли себе приют в Республиканской партии. Среди
них — Дэвид Дьюк, бывший член американской нацистской партии и Ку-клукс-
клана, который баллотировался в губернаторы штата Луизиана от Респуб¬
ликанской партии, а в 1992 году принимал участие от тех же республикан¬
цев в первичной кампании президентских выборов14. Лидеры республикан¬
цев отказались одобрить его кандидатуру, но Дьюк вполне обоснованно
утверждал, что его программа (крупный военный бюджет, сокращение про¬
грамм социальной поддержки, отмена правовой поддержки интересов ис¬
торически ущемленных групп населения и поддержка крупного бизнеса) не
отличалась от основной части программы Республиканской партии.
Ближе к центру и левому центру политического спектра находятся «умеренные»
и либералы, между которыми нет особых отличий. Подобно консерваторам,
они принимают капиталистическую систему и ее базовые ценности, однако
считают, что проблемы общества следует решать путем относительно неболь¬
ших реформ и повышения эффективности политики. Либеральные центрис¬
ты поддерживают «свободную торговлю» и глобализацию, полагая, что они
послужат интересам не только корпораций, но и всех остальных граждан. Иногда
они не одобряют интервенционистскую политику США за рубежом, считают
такие акции иррациональными ошибками, а не обычной практикой поддержания
глобального капиталистического порядка. Они поддерживают военные вмеша¬
тельства в странах «третьего мира», если полагают, что Белый дом ведет мо¬
рально оправданный крестовый поход против какого-нибудь вновь провозгла¬
шенного «зла» или укрепляет дело мира и демократии, как это было в случае
поддержки массивных бомбардировок силами НАТО женщин, детей и мужчин
в Югославии в 1999 году.
Умеренные центристы и либералы понимают необходимость ассигнования
средств на общественные нужды и защиту окружающей стреды. Они обыч¬
но поддерживают законопроекты об установлении минимально необходи¬
мого уровня заработной платы, страховании от безработицы, о мерах соци¬
альной защиты, об оплате питания нуждающимся детям, охране труда и т.п.
Некоторые центристы даже поддерживают огромные военные бюджеты и
ассигнования, а также снижение налогов на бизнес. Они выступают в защи¬
ту прав личности против слежки и давления со стороны правительства. Однако
в Конгрессе (где многие из них связывают себя с Демократической парти¬
ей) они поддерживают разведывательные, контрразведывательные и другие
специальные ведомства, и иногда одобряют сокращения ассигнований на
социальное обеспечение нуждающихся граждан.
На левом фланге политического спектра находятся члены Прогрессив¬
ной партии (прогрессисты) и социалисты. Они хотели бы заменить или су¬
щественно изменить корпоративную капиталистическую систему с помощью
введения государственной и муниципальной собственности, когда многие
крупные корпорации были бы национализированы, более мелкие предпри¬
ятия перешли бы в кооперативную собственность или, по крайней мере,
подверглись упорядочению деятельности в интересах общества. Некоторые
прогрессисты готовы согласиться с сильными профсоюзами и эффективным
контролем над могуществом и привилегиями бизнеса. Они утверждают, что
рыночный капитализм в отсутствие сдерживающих факторов использует
землю, труд, ресурсы и технологию общества только в целях накопления
капитала, концентрирует экономическое богатство и политическое влияние
в руках привилегированного меньшинства, одновременно порождая бедность
для миллионов людей внутри страны и за рубежом.
Демократически ответственное правительство, считают прогрессисты,
должно играть важную роль в защите окружающей среды, в развитии обра¬
зования и в создании рабочих мест для каждого способного работать, обес¬
печении пенсий по старости и инвалидности, а также в предоставлении до¬
ступного медицинского обслуживания, образования и жилья.
Большинство левых и прогрессистов отвергают уже исчезнувшие соци¬
алистические общества как модель для построения социализма в США, ука¬
зывая при этом, что такие страны, как Советский Союз, имеют другие ис¬
торические традиции — здесь было крепостное право и бедность, враждеб¬
ное капиталистическое окружение и иностранные вторжения. Однако
некоторые прогрессисты замечают при этом, что при всех допущенных ошиб¬
ках, прошлых преступлениях и социальных проблемах социалистических об¬
ществ их граждане имели гарантированное право на труд при отсутствии голода
и безработицы, пользовались бесплатным медицинским обслуживанием и
бесплатным образованием до самого высшего уровня и располагали такими
льготами, как субсидируемые государством коммунальные услуги, транспорт
и культурно-развлекательные мероприятия, а также гарантированные пен¬
сии после завершения трудовой деятельности. Именно этих прав и льгот они
лишились вскоре после перехода этих стран к «демократическому капита¬
лизму свободного рынка».
Большинство других левых и социал-демократов в США воздерживают¬
ся от позитивных оценок социалистического строя в бывших государствах
социалистического лагеря или революционного коммунизма в целом. Напро¬
тив — они всячески стараются демонстрировать свой антикоммунизм и ра¬
зоблачать «сталинизм», что едва ли повышает доверие к ним со стороны кон¬
серваторов и основных средств массовой информации. Многих из них, по-
видимому, меньше беспокоит глобальный капитализм как система, которая
держит весь мир мертвой хваткой корысти, чем борьба со сталинизмом,
который до сих пор остается недостаточно исследованным и воспринима¬
ется как нечто таящееся где-то на левом краю политического спектра.
Социалисты отличаются от либеральных реформаторов тем, что счита¬
ют проблемы американского общества неразрешимыми в рамках этой сис¬
темы, поскольку она сама же их и порождает. Они не думают, что все чело¬
веческие проблемы порождены капитализмом, но, по их мнению, наиболее
важные из них действительно являются таковыми. Они считают, что капи¬
тализм создает условия, которые увековечивают бедность, расизм, сексизм
и эксплуататорские общественные отношения внутри страны и за рубежом.
Социалисты считают, что корпоративная и военная экспансия США за ру¬
бежом является следствием не «ошибочного мышления», а естественным
результатом ориентации капитализма на извлечение максимальной прибы¬
ли. Социалисты видят внешнюю политику США не как продукт, на который
нередко влияют чьи-то недомыслие и иррационализм, а как вполне успеш¬
ную деятельность в интересах многонациональных корпораций, имеющую
целью подавить социальные перемены во многих странах и поддерживать
американское финансовое и военное присутствие в значительной части мира.
Паренти Майкл
Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США